– Но цена любителя еще выше. Не беспокойтесь, ваши деньги потрачены не зря.

– Как я и предполагала, положившись на превосходные рекомендации Скрипичника. – Она раскрыла руки, словно обнимая весь зал. – Прошу вас, пользуйтесь случаем – хотя вы и неудачно выбрали спутницу, – и если вы пожелаете что-то купить, я чувствую себя в долгу перед вашим великодушием.

Я поднес ее руку к губам и поцеловал.

– Для меня удовольствие служить вам.

В ответ она приподняла брови и повернулась, приветствуя тех, кем пренебрегла, увидев меня. Их негодование растаяло, как воск под паяльной лампой, а дух пал под ее испепеляющим взглядом. Не прошло и десяти секунд, как Нерис исчезла из виду, и в глубине души я засомневался, была ли она здесь вообще.

– Ла Бруха вцепилась в вас, как вампир в гемофилика. – Алехандро отпил шампанское из высокого бокала. – Сказала ли она что-нибудь полезное?

Я прикрыл глаза и сосредоточился.

– Каково бы ни было мое задание, фрахт оплатила она. И она же натравила на меня тех двоих возле «Эрнесто», но не потрудилась извиниться за то, что они пытались меня убить. Я подумываю, не работали ли они еще на какую-то группу внутри "Лорики"?

– Не знаю. – Алехандро потеребил пуговицы своего двубортного пиджака цвета морской волны в тонкую светлую полоску. – Но мне точно известно, что внутри «Лорики» до сих пор идет какая-то борьба. Уже прошла пара чисток.

– Есть у вас какие-нибудь шансы найти людей, знавших ее отца до увольнения? Каких-нибудь старых сотрудников, уволенных после того, как он ушел?

Галерист кивнул:

– Это нетрудно. Некоторые из них даже живут в Центре.

– А в Затмении?

– Я могу разузнать.

– Прошу прощения, мистер Хигуэра? – Женщина средних лет тронула Алехандро за правый рукав.

Он повернулся к ней и широко улыбнулся:

– Миссис Россон, чем могу служить?

Она улыбнулась мне, небрежно бросила: «Здравствуйте» и снова заговорила с Алехандро:

– Не могу припомнить, чтобы я прежде видела у вас в галерее сюрреалистические работы Элизабет Тернер, но картину, выставленную здесь на аукцион, предложили именно вы. Она – одно из ваших недавних открытий?

Алехандро кивнул с заговорщическим видом:

– Я нашел ее два месяца назад. Она годами писала эти картины и тут же бросала. Я убедил ее расстаться с некоторыми.

Миссис Россон смущенно улыбнулась:

– Должна признаться, что цена на картину, выставленную здесь, уже великовата, но меня могли бы заинтересовать другие ее работы. Могу ли я позвонить вам завтра?

Алехандро важно кивнул:

– У меня есть еще два полотна, я даже не вставил их в рамы. Буду с нетерпением ждать вашего визита. – Женщина ушла, и он повернулся ко мне:

– Извините, это окупает аренду. Еще что-нибудь от Лоринг?

– Она употребила слово «Скрипичник» так, словно это чье-то кодовое имя. Вам оно ни о чем не говорит?

– Нет, боюсь, что нет.

– Возможно, кому-то из бывших служащих оно что-то скажет… Если вы найдете хоть одного.

– Можно надеяться.

Подошла Марит и восстановила свои права на мою левую руку. На лице у нее была широченная ухмылка, и я почувствовал, что с тех пор, как она оставила меня, ее настроение намного улучшилось.

– Это просто замечательно!

– Да?

– Это самая жуткая картина на всем аукционе – не хочу вас обидеть, Алехандро, – и она называется "Ничто у меня в животе", автор Элизабет Тернер. Это, ну, это…

Алехандро указал туда, где были развешаны полотна.

– Чтобы поверить, вы должны сами увидеть.

Марит кивнула, и мы втроем стали пробираться сквозь толпу. На картине было изображено человеческое тело, но в мертвенных тонах, с серо-зеленоватой кожей покойника. Впрочем, оно выглядело обтянутым скорее резиной, чем кожей, и туго свернулось в клубок в центре полотна. Лицо искаженной фигуры пряталось в тени, но рот у нее был – отчетливый рот со стиснутыми зубами, расположенный на правой пятке.

Я содрогнулся. Зрелище было ужасное, но тем не менее вызывало во мне сочувствие, ибо в нем я увидел себя. Спрятанное лицо было моей утраченной личностью, а попытки разомкнуть рот и выкрикнуть правду могли означать какое-то ключевое воспоминание. Расползающаяся кожа напоминала о моих попытках изменить себя. Нерис Лоринг явно считала, что наняла убийцу, чтобы убрать своего отца, и возможно, я действительно прибыл ради этого, но теперь у меня не было никакого желания становиться убийцей.

– Несомненно, впечатляющее полотно, – выдавил я.

Алехандро улыбнулся:

– Оно заговорило со мной, когда я его увидел. Образ отталкивающий, но техника прекрасная, и превосходное знание анатомии.

– Но могли бы вы прожить в одном доме с этим? – спросил я.

Он покачал головой, а Марит хихикнула.

– Вот почему это прелестно, – прежде чем сказать что-то еще, она оттащила нас подальше от картины. – Я считаю ее отвратительной и противной, но я выставила на нее цену. Нерис немедленно перекрыла мою ставку, и теперь у нас с ней небольшое сражение. Она победит, но ей это обойдется недешево.

Я поднял бровь:

– Ас чего ты взяла, что она не хочет просто взвинтить цену, чтобы заставить тебя выложить деньги?

Алехандро покачал головой:

– Нерис никогда не проигрывала – за исключением, может быть, того случая, когда отец не согласился с ней и освободил Марит от пункта о "запрещении конкуренции" в контракте. Вот где истоки этой вражды.

Она ни за что не сдастся.

– А значит, ей придется любоваться этой штукой до конца своих дней, – прошептала Марит.

Наверху, на балконе девяносто первого этажа, я увидел Нерис, пристально разглядывающую картину. Она еле заметно кивнула, и на табло появилась новая цена.

Я видел удовлетворение на ее лице, но оно было вызвано не только тем, что она перекрыла ставку.

Она тоже отождествляла себя с картиной и, я это чувствовал, будет часами любоваться ею.

Глава 13

На следующее утро, едва открылись двери лифта, я подумал, что спустился в ад. Жара ударила меня словно боксер. Я ступил в нее, надеясь, что найду местечко попрохладнее, но не тут-то было. Обжигающий жар не спадал, и я чувствовал, как мой нос раскаляется изнутри.

Нэтч Ферал перешла через улицу.

– Добро пожаловать в реальность, Кейнмен.

– Добрый вечер… – начал я, но вдруг сообразил, что сейчас день. – Я хотел сказать…

– Ничего. В Затмении всегда ночь. – Она повернулась и пошла, предоставив мне догонять ее. – Вроде у нас есть наводка на одного малого, с которым ты захочешь поболтать. Только сперва зайдем к Вату.

Я кивнул ей в спину и быстро нагнал ее. На приеме Нерис быстро покончила с ценовой войной, затеянной Марит, и Марит, побитая, но непобежденная, отступая, разыграла целое представление. Поскольку Нерис разговаривала со мной в течение заметного, хотя и недолгого, времени, Марит, уходя, слегка укусила меня за ухо, намекая, что Нерис, может быть, и выиграла битву, но войну еще предстоит завершить.

Мы вернулись к ней домой, и она предельно красноречиво принесла извинения за то, что так бесстыдно использовала меня, чтобы дать сдачи Нерис.

Я проснулся, не помня никаких сновидений, и не стал тревожить Марит, предоставив ей наслаждаться заслуженным отдыхом. В просмотровой комнате я набрал номер оперативного каталога муниципальной библиотеки и выбрал всю информацию по теме "Скрипичник".

Самое большее, что мне удалось найти, была весьма заслуживающая доверия статья о буром пауке-отшельнике, известном также под названием «скрипичник». Но, хотя они и встречаются в Фениксе, "черная вдова" попадается гораздо чаще, а скрипичников обычно считают несуществующими.

Как Койота.

В десять позвонил Алехандро и сказал, что они с Джитт составляют список членов старой гвардии «Лорики», отправленных в отставку после того, как Нерис сделала из своего папаши короля Лира. Большинство из них жили на виллах для отставных сотрудников, а счета и уход оплачивала «Лорика». Алехандро не оставил у меня сомнений в том, что Нерис будет держать их под контролем до тех пор, пока вся информация о «Лорике», которой они располагают, не потеряет рыночную ценность.