Выброс адреналина прошел сквозь меня словно молния. Я повернулся, уже выхватив «крайт», и отскочил в сторону. Холодильник залил светом безумную женщину, несущуюся на меня с поднятым ножом. Она рубану, да по тому месту, где я только что был, и зарычала, словно дикое чудовище в облике человека.

Я сдвинул предохранитель «крайта» и нажал на спуск. Первая пуля попала ей в плоский живот и бросила ее на кухонный стол. Нож выпал из ее пальцев, и я выстрелил снова. Пуля ударила ей в левое плечо, развернула и опрокинула наземь.

Я хотел перепрыгнуть через упавшее тело, но та, кого я уже считал мертвой, протянула руку и поймала меня за лодыжку. Я упал, больно ударившись левой рукой, а когда перекатился на спину, она снова нависла надо мной угрожающей тенью. Я инстинктивно ткнул в нее пистолетом и нажал спусковой крючок.

Первая пуля швырнула ее в холодильник и голова старика скатилась на пол. Вторая пуля попала ей в горло, и свет сразу стал красным. Последний выстрел разнес женщине череп, а заодно и бутыль с вином, стоящую на верхней полке.

На полу возле холодильника растеклась багровая лужа. Я ногой отпихнул голову старика и встал, неотрывно глядя на женщину и готовый при малейшем движении стрелять снова. И тут я услышал снаружи, крик. Явственно представляя себе вместо головы старика голову Марит, я рванулся через прихожую к двери, выскочил на веранду, перемахнул через перила и побежал к конюшне.

Мужчина, волоча Марит за руку, выбежал из дверей и нырнул за угол. Я сделал рывок через открытое место, прижался спиной к стене конюшни и быстро выглянул из-за угла. Мужчина стоял неподалеку, сжимая левой рукой запястье Марит. Он был безоружен. Я сделал глубокий вдох и выскочил из-за угла, выставив перед собой Пистолет.

Никого!

Я рванулся вперед, туда, где они только что были, и не увидел никаких следов. И вдруг, сделав еще один шаг, я увидел их снова, но на расстоянии, большем, чем "можно было пройти за эти мгновения.

– Отпусти ее!

Мужчина остановился. Его дождевик медленно превращался в плащ. Рубашка "в красную клетку и джинсы стали алой "туникой и голубыми средневековыми панталонами. Ковбойские сапоги превратились в ботфорты с отворотами, напомнившие мне корсаров далекого прошлого. Шляпа плавно преобразилась в черный бархатный берет, из которого проросло длинное зеленое перо, и я впервые заметил, что уши у него заостренные.

Марит вцепилась ногтями ему в запястье и вырвалась. Быстрее нападает змея – он ударил ее тыльной стороной руки, и она, упав на землю, осталась лежать неподвижно. Мужчина поднял правую руку, и его глаза вспыхнули фосфорическим блеском.

– Теперь ты в моих владениях, дитя человека! Здесь ты и умрешь!

Огни святого Эльма замерцали на кончиках его пальцев и собрались в большой огненный шар. Шар устремился ко мне, но я выстрелил два раза, и он взорвался, не долетев. Я перенес прицел на мужчину и еще дважды нажал спуск. Обе пули попали ему в грудь и опрокинули наземь.

Помня о схватке с его «женой», я подбежал и разрядил в него весь магазин, пустив последнюю пулю в голову. Вогнав в «крайт» новую обойму, я некоторое время следил за ним и, только удостоверившись, что он мертва отступил туда, где в желтоватом тумане, стелющемся п6 земле, лежала Марит.

На лице у нее был синяк, из рассеченной губы сочилась кровь, но в остальном она выглядела вполне сносно, хотя и была без сознания. Я улыбнулся и погладил ее по здоровой щеке.

– Не бойся, малыш, теперь мы вернемся домой.

Уловив мерный шелест ее дыхания, я внезапно осознал, что больше не слышу грома. Я сделал шаг, но гравий не заскрипел под моими ногами. Туман у самой земли бывает и в Аризоне, особенно после грозы, но желтый?!

Повернувшись, я не увидел ни дома, ни конюшни – вообще ничего. Насколько хватало глаз, расстилался подернутый желтым туманом невыразительный серый ландшафт с редкими вкраплениями каких-то лиловых пятен.

Я поднял глаза, ожидая увидеть звезды, но небо было пустым. Мой рассудок возопил о мести, и я пожалел, что позволил этому человеку умереть столь легкой смертью – если только он в самом деле был человеком.

Я опустился на колени рядом с Марит и отогнал туман от ее лица.

– Я обязательно верну нас домой, Марит. Обещаю.

"Как только соображу, к какому черту нас занесло".

Глава 19

Можно щелкнуть каблуками и повторять "Лучше дома места нет", но сомневаюсь, что в данном случае это поможет.

Я обернулся и увидел человека – или, если быть точным, человеческий силуэт. Он был черным на черном, и я бы даже подумал, что это моя собственная тень, если бы не очертания бородки-эспаньолки и неяркий золотой ободок кольца на безымянном пальце его правой руки.

Тень пошевелила рукой, и я разглядел на кольце тот самый загадочный рисунок, который я видел во сне и нарисовал Хэлу, – символ, принадлежавший, по словам Хуаниты, Эль Эспектро.

– Впервые я увидел вас во сне. Быть может, я и сейчас сплю?

Тень вежливо рассмеялась.

– Нет, вы не спите, а если бы спали, то это, разумеется, был бы кошмар.

– Если верить горничной Марит, вы Эль Эспектро.

Человек рассмеялся снова, и на этот раз более искренне.

– Я думаю, что это возможно, хотя я уже позабыл, сколько разных имен носил. – Раскрыв руки, он обвел окружающую местность. – И еще я думаю, что лучше бы нам покинуть это место.

Я взглянул на гладкую, лишенную особых примет равнину.

– Где мы?

Эль Эспектро подошел к мертвецу и потрогал его ногой.

– Вероятно, это пристанище в протоизмерении он веками использовал для доступа в ваш мир. Это нехорошо, потому что оно соединяется с его родным измерением, и из-за этого у нас могут быть неприятности.

– Измерение? Кто этот чертов Доннер и что вы называете измерением? – Во рту у меня внезапно пересохло, и я почувствовал, что желтый туман отдает серой. – Откуда этот запах?

Человек-тень повернулся ко мне:

– Я отвечу на все ваши вопросы, хотя, возможно, вас не слишком обрадуют мои ответы, а потом нам надо будет уходить, если вы хотите остаться в живых. Вам придется делать все, что я скажу, не спрашивая ни о чем. Вы поняли?

– Да.

– Хорошо. Это был драолинг – по-вашему, законченный социопат в полном смысле этого слова. Он занял место Льюиса Кезеберга на Траки Лэйк в 1846 году и инспирировал акты каннибализма, связанные с легендой о "пирушке Доннеров". Когда полиция напала на след, он вернулся сюда и предоставил настоящему Льюису Кезебергу расхлебывать кашу. Он, или кто-то другой из его гнусного рода, ответствен за деятельность Джека Потрошителя, а сорок лет назад тоже, возможно, именно он подписался именем «Зодиак» под серией убийств в Калифорнии. Судя по имени, которое он себе выбрал, у него было чувство юмора. – Эль Эспектро указал в направлении, которое я считал южным; – Скажите мне, что вы видите?

– Серый ландшафт, пятна лилового. – Я пристальнее всмотрелся в пейзаж. – У лиловых пятен строение сложное. Вероятно, скалы или растительность. Еще я вижу в низинах желтый туман, такой же, как здесь.

– Хорошо. Какой запах вы чувствуете?

– Тухлые яйца, сера.

– Превосходно. – Он подошел ко мне и пощупал мой лоб. Его прикосновение напомнило мне огни святого Эльма, только оно не причиняло вреда и было чуть более щекочущим. – Последствия удара по голове проводят. Ваше восприятие этого места постепенно будет обостряться. Когда-нибудь вы можете даже научиться сюда приходить.

– Не думаю, чтобы мне этого захотелось.

– Понимаю вашу сдержанность, но, возможно, со временем вы обнаружите, что это место в некотором роде полезно для вас. – Эль Эспектро поднял левую руку ладонью вверх, и неподвижное тело Марит всплыло в воздух и остановилось примерно на уровне пояса. – Насколько легче проделывать это здесь! Если вы готовы, можно отправляться. В нашем распоряжении не более двух часов.

– И мы пойдем пешком? Неплохо! – Я взглянул на часы и увидел странную картину. Секундная стрелка двигалась как положено, и минутная с часовой были вроде в порядке, зато цифровое табло мигало и вспыхивало узором из линий и точек. Иногда в нем проскальзывала какая-то упорядоченность, и казалось, что он определяется некой формулой, которая выше моего понимания.